Несмотря на «спецоперацию», Cargill утверждает, что не планирует покидать зоны конфликта на Украине. Компания решила также не приостанавливать работу в России. Крупнейшая непубличная компания США, которая работает в России на протяжении десятилетий, заявляет, что продукты питания не должны использоваться в качестве оружия

По данным Министерства финансов США, продукты питания и лекарства не подпадают под санкции. «Еда — это основное право человека, и ее нельзя использовать в качестве оружия, — говорится на сайте Cargill. — Этот регион [Россия] играет важную роль в нашей глобальной продовольственной системе и является важным источником ключевых ингредиентов для основных продуктов питания, таких как хлеб, детские смеси и хлопья».

Сотни компаний со всего мира ушли из России, надеясь, что экономическая изоляция вынудит президента Владимира Путина прекратить «спецоперацию»*. Но не Cargill. Компания из Миннесоты с историей, насчитывающей 157 лет, крупнейшая непубличная компания Америки с выручкой в $134 млрд в 2021 году, имеет давние отношения с Россией: она начинала строить бизнес еще в Советском Союзе, в 1964 году. Компанию контролируют несколько наследников—миллиардеров, состояние которых оценивается в $42 млрд. Им не нужно отчитываться перед публичными акционерами, которые могут пожаловаться на то, что урожай Cargill кормит российскую «спецоперацию».

Cargill заявила, что сократит деятельность на российском рынке, на который приходится менее 5% от глобального оборота компании. По словам экспертов, решение Cargill остаться в стране свидетельствует еще и о стремлении защитить свою долю рынка от российских конкурентов. Как считает аналитик S&P Крис Джонсон, настоящий риск для Cargill и его американских конкурентов, ADM и Bunge, заключается в том, что уход из России позволить национализировать рынок. В таком случае иностранные компании полностью лишатся 144 млн потребителей.

В России Cargill продолжает производить пшеницу, корма для животных, сиропы и крахмалы, а также перемалывать и торговать зерном и другими товарами. Кроме того, Cargill производит «текстуризаторы» (пищевые добавки, придающие готовым продуктам определенные характеристики, например, консистенцию. Одним из текстуризаторов является желатин. — Forbes).

Для Cargill гораздо большую угрозу представляют потенциальные убытки от конфликта на Украине. В начале этого месяца компания объявила, что пожертвует $25 млн (малую долю от годовой выручки) на помощь Украине и, как считает Пол М. Ваалер, преподаватель школ права и бизнеса Университета Миннесоты, таким образом Cargill пытается сыграть роль корпоративного дипломата, балансирующего между двумя конфликтующими странами.

«У Cargill есть внушительные фиксированные невозвратные инвестиции в обеих странах, — сказал Ваалер. — У каких еще компаний есть крупные активы в обеих странах? Мало у кого. Они пытаются вести себя дипломатично с обоими государствами».

В совокупности Россия и Украина производят почти треть от мирового экспорта пшеницы. В этом году миллионы людей, особенно на Ближнем Востоке и в Северной Африке, столкнутся с голодом из-за дефицита экспорта, вызванного, в том числе, санкциями на фоне «спецоперации».

«В Одессе есть зерно, которое в нормальной ситуации было бы отправлено, но оно не отправлено», — говорит Дэвид Лаборд Дебуке, старший научный сотрудник Международного исследовательского института продовольственной политики. Около 20 млн тонн пшеницы «из Украины, которые в обычных условиях попали бы на рынок, теперь на рынок могут не попасть». «Поэтому возникнет дополнительный вакуум, и у нас очень мало возможностей его заполнить», — считает Лаборд.